Потеря якоря и не только...

Главная → Новости (news) → Творчество -> Потеря якоря и не только...

Потеря якоря и не только…

      Видимо, мне всё же было суждено потерять тот якорь в районе Британских островов по двум причинам, которые я постараюсь объяснить вам здесь ниже…

            Во-первых, осенью 1991-го года, ещё на ПБ «Станислав Манюшко» мы в течение десяти суток боролись со штормом на запутанных Старпомом якорях, когда тот умудрился отдать второй якорь в петлю из цепи первого, и там – на штоке второго якоря, образовался натуральный шлаг (узел) из цепи первого… В штормовую погоду не выбрать, ни распутать… Непогоду мы тогда выдержали, и даже оба якоря спасли, разрезав автогеном одну из цепей и таким образом «сняв шлаг». Цепь ту мы соединили позже запасным звеном, и даже на производственном плане то происшествие у нас не отразилось. Рыбу, в связи с длительным штормом, не получал никто. Не донесли мы о случившемся и в «контору». Что беспокоить начальство по мелочам и волновать их лишними заботами? Нептун тогда «остался недоволен» мной, не получив с нас своей «дани».

            А во-вторых… Расскажу-ка я вам вначале про сам тот случай...

         ПБ «Кронштадтская слава» тогда стояла тоже на двух якорях в заливе «Бантри», Ирландия. Вечером предыдущего дня ничего не предвещало опасность. Флот занимался обработкой уловов, а мы готовились к очередной швартовке для погрузки мороженой рыбопродукции с промысловых судов. Принесли на мостик прогноз погоды: усиление ветра до 6-8 баллов, дождь… В целом, «обычная» для того района и времени года погода. Только вот… на душе у меня уже второй день было… ну очень неспокойно… Я попытался понять причину этого беспокойства… и ничего не мог придумать… кроме как от постоянных технических проблем на судне и моей усталости от них? Чуть позже, мы пришвартовали очередное промысловое судно и, в перерывах между зарядами дождя, начали с него погрузку в свои трюма. Работа, в связи с частыми остановками, не ладилась…Усиление ветра до силы прогнозируемого, мы почувствовали во втором часу ночи. Сосед по борту заволновался и предложил нам разойтись. Пока мы оба «собирали народ», за бортом уже… «гудело» … Половину швартовных концов мы успели выбрать нормально. Вторая половина порвалась сама… Сосед наш пулей отскочил в сторону! То был знаменитый «Новатор», и его спасло от навала на нашу якорную цепь, только его мощное подруливающее устройство, и мастерство Капитана, конечно!

Половина дела была сделана. «Новатор» в безопасности! Но, во время его отшвартовки, нам приходилось подрабатывать и своей машиной. Таким образом, сцепление якорей с грунтом было нарушено, и нас… потянуло на якорях… Судно положило левым бортом на ветер, начало качать, а вахтенный помощник зафиксировал значительный дрейф… Это насторожило меня сразу. Попробовали сняться с якорей… Не получилось… От сильного натяжения цепей, брашпиль их не брал… В один из моментов почувствовался рывок… и дрейф усилился ещё больше… Тогда я дал команду вытравить обе якорные цепи на полную длину, и их вытравили почти что до жвака-галсов, и даже приготовили оба жвака-галса к экстренной отдаче… Вывернуть же судно на ветер у нас не хватило мощности. Из-за высокого надводного борта, «Славы» очень плохо управляются в шторм. У нас не оставалось другого выхода, кроме, как только начинать работать машиной на задний ход, с постепенным увеличением оборотов до полного... Обе якорные цепи вытянулись вперёд по носу судна, и чуть влево на ветер… А судно несло в сторону скалистого мыса «Шот-хед», который уже находился от нас по правому борту (куда нас и несло) на расстоянии всего-то в… четыре кабельтовых…

Светало… Было хорошо видно, как о скалистую грудь мыса неистово бились волны и покрывали его густой пеной. И было жутковато смотреть на «такую красоту» … Палуба то и дело уходила у нас из-под ног… Качка лагом (бортом к ветру) достигала 35-40 градусов на каждый борт, а на большом судне это чувствовалось значительно, из-за большой высоты надстроек и самой амплитуды качки, что и составляло большой размах… Я приказал объявить общесудовую тревогу, чтобы иметь весь экипаж в постоянной готовности к любым возможным дальнейшим экстренным действиям, уже не спящими, а с надетыми на них спасательными жилетами и предупреждёнными об опасности... «Шот-хед» неумолимо приближался, и я попросил Главного механика дать машине максимально возможные обороты! Он рассказывал потом, что за всю свою долголетнюю и весьма разнообразную морскую жизнь, он ни разу не испытывал… «такой вибрации»! Опытный моряк и квалифицированный инженер, наш Главный делал своё дело и во всё горло орал там – в машине… от страха, стараясь перекричать грохот двигателя: – Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг» …

            И что ж, со временем наше положение постепенно стабилизировалось… «Шот-хед» стал медленно «сползать вперёд», и вскоре был пройден и оставлен нами по носу уже в восьми кабельтовых, что дало нам надежду на спасение… Дальше, на дрейф по ветру у нас было достаточно и места, и времени. Можно было перевести дух и постепенно уменьшить обороты до нормальных… Мы так и сделали. А потом и ветер ослаб… Якоря забрали грунт, наш дрейф прекратился, а судно вышло носом на ветер. Можно было дать отбой тревоге и машину остановить… Я поставил «стоп» на телеграфе. Кто-то принёс на мостик бутерброды, а радисты заварили для всех крепкий чай… На мостике стояла гнетущая и практически «гробовая» тишина…

    Слава Богу – п р о н е с л о …

Команда осмотрелась по судну… В каютах и трюмах всё находилось на палубе… буквально… и ровным слоем! Я спустился к себе в каюту передохнуть… И тут же, в мою каюту ворвалась судовой врач и начала предлагать мне то валерьянку, то корвалол… И всё трещала, трещала, что «Капитаны молчат, а потом у многих и инфаркты случаются» … Но я всё ровно отказался от её суетливых услуг… Только бы замолчала! А после её ухода всё же почувствовал тяжесть в груди… Накаркала, дура? Спустился в санчасть сам и попросил измерить мне давление… Оказалось, в норме – 120/70… Только тогда я и успокоился…

К обеду и шторм окончательно затих… Но при выборке цепей, одного нашего якоря на месте не оказалось. Видно, его и оборвало в момент того самого рывка. Грунт там был скалистый, якорь мог попасть в расщелину донных пород и цепь не выдержала такой нагрузки. К остатку цепи мы приклепали свой запасной якорь и установили его на место. Мореходность судна была частично восстановлена.

А с возвращением в Калининград, жена сообщила мне о том, что во время этого рейса… умер мой отец… И случилось это за три дня до того самого шторма, что и оказалось истинной причиной непонятого мной волнения, принимая её за усталость… А шторм тот случился именно тогда, когда по преданиям многих религий душа отлетает от тела человека… и до сорокового дня мечется по белу свету, заканчивая таким образом свои земные дела и покидает Землю навсегда… Единственным из близких родственников, не присутствовавшим на похоронах отца был я… Я тогда даже и не знал, что мой отец умер… Жена ведь мне не сообщила… Вот, видимо, душа отца и «беспокоилась» сообщить мне всё… таким вот… своеобразным образом… Тем более что ко мне у отца могли быть и другие вопросы… Дома я появлялся редко, если не сказать… очень редко…

Тем не менее, мой первый рейс на «Кронштадтской славе» был завершён, в целом «благополучно» (в смысле – без людских потерь), и даже с прибылью… «конторе» … Это вдохновило руководство, и в тот же промрайон был назначен и второй рейс. Служба мореплавания довольно лояльно отнеслась к нашей потере якоря, мол «вы не первые». Якорь был списан с баланса судна по цене металлолома, а на борт доставлен другой. Его мы и установили на место снятого нами запасного. Надо же было «удовлетворить» Регистр. На том эта история и закончилась…

Владимир МАСЬКО, КДП, 1993 год. (Фотография с сайта Водный транспорт fleetphoto.ru)